Мозамбик

Материал из Энциклопедия ВИИЯ (ВКИМО)
Перейти к навигации Перейти к поиску

Мозамбик – бывшая Португальская Восточная Африка, не колония, а заморская провинция метрополии. Не самая богатая страна на юге Африки, но до 1974 года ни шатко ни валко перебивавшаяся с маиса на пиво. После 1974 года положение, естественно изменилось. Одним из последствий левого переворота 1974 года в Португалии явилось то, что Лиссабон фактически бросил свои заморские территории. Тому были и объективные причины – империя просто износилась; как никак Португалия была первой империей на Черном континенте и ее флаг реял над Африкой без малого 500 лет. После Второй Мировой войны, когда задули ветры перемен и по всей Африке пошел процесс освобождения, в разнообразном количестве стали возникать «национально-освободительные движения». В Мозамбике таковым явилось ФРЕЛИМО, Фронт освобождения Мозамбика, созданный в 1962 году Эдуарду Мондлане. Получив оружие из стран соцлагеря, ФРЕЛИМО развернулся и устроил «справедливую борьбу за освобождение от колониального ига». Правда, с точки зрения властей, ФРЕЛИМО занимался обыкновенным террором, но прогрессивно-либеральная точка зрения подобные оценки сурово осуждает, приказывая считать бандитов освободителями и борцами за народное счастье.

Надо отметить, что португальские власти в своей борьбе с ФРЕЛИМО столкнулись с одной неприятной проблемой – армия попросту не хотела воевать. Срок обязательной военной службы в Португалии составлял 4 года, из которых не менее двух солдат был обязан провести в одной из заморских провинций. Но солдаты, простые португальские парни, прибывавшие в эти провинции, совершенно не представляли себе за что им тут надо погибать, в знойном буше, под палящим солнцем – во имя какой идеи, ради чего собственно? В итоге к началу 1970-х в Мозамбике сложилась странная ситуация – большая часть португальских войск предпочитала отсиживаться в гарнизонах и не делать ничего, изредка предпринимая какие-то походы. Как ни удивительно, ФРЕЛИМО по мозамбикскому бушу гоняли в основном родезийцы – между двумя государствами были заключены неофициальные соглашения, согласно которым уроженцам Булавайо и Солсбери, одетым в jungle-green, предоставлялась практически полная свобода действий к востоку от Умтали. По многочисленным свидетельствам родезийцев, как из САС, так и из РЛИ, как солдаты португальцы не годились даже для охраны полуразваленного полевого сортира. Нет, конечно, были исключения, вроде Франсиску Рошу, были отдельные подразделения спецназначения, воевавшие жестко и умело, но в целом родезийские военнослужащие даже не старались скрывать презрения по отношению к своим португальским коллегам.

При этом ФРЕЛИМО не являлся такой грозной силой, какой был выставлен позднее в работах посвященных героической борьбе мозамбикского народа. Руководство ФРЕЛИМО понимало, что сил свергнуть колониальный режим у него не хватит. И уж тем более оно не задумывалось, что будет в случае если ФРЕЛИМО придет к власти. Между тем, именно это и произошло. После падения правительства Каэтану, Лиссабон фактически на блюдечке преподнес ФРЕЛИМО ключи от Мозамбика. Логика в общем была понятна – основной головной болью была Ангола, где за власть боролись 3 группировки, ФНЛА, МПЛА и УНИТА. В Мозамбике же реальных соперников у ФРЕЛИМО не было, и власть просто свалилась повстанцам в руки.

Президентом республики стал Самора Машел, объявивший о социалистическом пути развития страны. Социализм по-африкански немедленно принес свои плоды – небогатая, но относительно стабильная и более-менее развитая страна за два года превратилась фактически в руины. Белое квалифицированное население поуезжало, черное немедленно разломало все до чего смогло дотянуться, всё что можно было национализировано, а работа странным образом встала – и тогда в стране начался голод. Местные жители с удивлением обнаружили, что жить они стали гораздо хуже, чем при проклятых колонизаторах. Добавить к этому такие прелести как однопартийную систему, максимальную концентрацию власти в руках центра, спешно созданный репрессивный аппарат – и картина начинает играть дополнительными красками. В стране начало зреть недовольство.

Чем не замедлили воспользоваться оборотистые родезийцы. С их помощью было создано Мозамбикское национальное сопротивление – РЕНАМО. Изначально это была небольшая кучка, если не сказать банда, недовольных режимом Машела. Но постепенно их количество начало расти. А учитывая то, что боевой подготовкой партизан РЕНАМО занимались инструктора из САС Родезии – очень скоро РЕНАМО из «докучливой мухи» превратилось в противника с которым надо считаться всерьез. Бойцы РЕНАМО оказались идеальными союзниками родезийских диверсантов. Именно с их помощью САС Родезии совершала все крупные операции на территории Мозамбика в конце 1970-х годов, включая знаменитый рейд на Мунхаву.

Опять же необходимо добавить, что немедленно после прихода к власти, правительство Машела заболело традиционной болезнью едва ли не всех новообразованных независимых государств, причем в ее тяжелейшей африканской форме – манией преследования. На официальном языке это называется «проблема обеспечения обороноспособности страны». Симптомы ее общеизвестны: молодому государству начинает казаться, что все вокруг вынашивают платы захвата-вторжения-свержения, что весь мир спит и видит, как бы растоптать-расстрелять новое независимое правительство, а отсюда первым делом встает вопрос максимального вооружения и подготовки вооруженных сил.

Формальные основания для подобной боязни были – как-никак по соседству располагались ЮАР и Родезия, симпатий к новому социалистическому государству не питавшие. Но парадокс заключался в том, что эти страны на Мозамбик нападать не собирались. По свидетельству тогдашнего руководства ЮАР у Претории уже была головная боль – социалистическая Ангола, и получать второй фронт на своих северо-восточных границах южноафриканцам не хотелось. Там решили проблему проще – чем давить Мозамбик военной силой, было решено смять его экономически, что в общем, и получилось и позже принесло свои плоды. Что до Родезии, то правительство Смита менее всего желало вторжения в Мозамбик и свержения кабинета Машела. Хотя, нет смысла лукавить – трансграничные рейды в Мозамбик родезийские спецназовцы совершали постоянно, уничтожая боевиков ЗАНЛА, которым Самора Машел с радостью предоставил убежище. При этом родезийцы попутно уничтожали и бойцов ФРЕЛИМО. Но с точки зрения Солсбери, Мозамбик был сам виноват – нечего было давать приют террористам.

После падения Родезии РЕНАМО оперативно прибрало к рукам ЮАР – достаточно сказать, что готовили бойцов на базах южноафриканских разведывательно-диверсионных отрядов, в частности в Ба-Фалаборве. В итоге РЕНАМО превратилось не просто в грозную силу, а в нечто, по-настоящему способное смести режим Машела. По счастью правительство Мозамбика сумело уломать южноафриканцев и те, с середины 1980-х годов, прекратили помощь боевикам (хотя полностью не свернули). Тем не менее гражданская война в Мозамбике продолжалась до начала 1990-х годов. И в ней принимали участие советские специалисты, первая группа которых прибыла в страну еще в 1976 году. Советники начали работу по созданию Генерального штаба и основных видов вооруженных сил и родов войск. Одни военспецы, как Г.Канин, находились там в качестве специалистов военной разведки Генштаба Мозамбикской национальной армии и помогали правительственным войскам налаживать и координировать работу радиоперехвата и агентурной и радиоразведки. Другие, как Н.Травин, занимались подготовкой кадров ПВО для комплектования частей МНА. Группа специалистов во главе с полковником В. Сухотиным сумела обучить мозамбикских военнослужащих обращению со всеми ствольными комплексами зенитной артиллерии и ракетным комплексом "Стрела-2".

В конце 1970-х годов в Мозамбик из СССР полным ходом пошла поступать боевая техника и вооружение. Так, в 1979 году в страну прибыли 25 МиГ-17, а в 1985 году в ВВС Мозамбика была сформирована эскадрилья МиГ-21бис. Кроме того, офицерами советских ВДВ был сформирован и подготовлен парашютно-десантный батальон, а пограничники развернули четыре бригады пограничных войск. Были созданы военные учебные заведения: военное училище в Нампуле, учебный центр в Накале, учебный центр пограничных войск в Иньямбане, школа младших авиационных специалистов в Бейре, автошкола в Мапуту.

Повторимся – в Мозамбике с конца 1970-х и по начло 1990-х шла гражданская война. И жертвами этой войны становились в том числе и советские граждане. В книге «Россия (СССР) в войнах второй половины XX века», изданной в Москве в 2002 году приводится следующий момент: «26 июля 1979 г. четыре наших советника и переводчик, работавшие в 5-й мотопехотной бригаде ФПЛМ, возвращались в Бейру из района учений. На дороге их автомобиль попал в засаду, устроенную вооруженными бандитами. Обстрелянная из гранатомета и автоматов машина загорелась. Все находившиеся в ней погибли».

Там же дается и более развернутая версия – в статье «Горький дым саванны» И. Семенчика (впервые опубликовано в свердловской газете «На смену», 23 февраля 1991 года, приводится в сокращении).

«В ноябре 1978 года в Мозамбик прибыл майор Советской Армии Адольф Николаевич Пугачев, которого откомандировали из Ленинского райвоенкомата Свердловска в Мозамбик — как специалиста по организации и созданию военных комиссариатов. Через несколько месяцев, советник при начальнике организационно-мобилизационного управления Генерального штаба МНА Пугачев был направлен в провинцию Софала.

Июль 1979 года чуть не стал последним в жизни Адольфа Николаевича. 20 июля бригада по приказу из Генштаба прямо с учений, на которых присутствовал и Пугачев, была брошена на уничтожение банды, просочившейся из Родезии, где вблизи границы с Мозамбиком, у поселка Одзи на земле арендованной табачной фермы под названием «Скотный двор» была развернута еще одна база МНС, насчитывавшая к тому времени около 500 обученных бандитов. Проникнуть на территорию Мозамбика было очень просто: пограничной службы к тому моменту практически не существовало. «Помню, как в марте, когда я выезжал в один из районов, солдат-водитель, толком не знавший дороги, завез в Родезию, и только сопровождавший меня капрал в конце концов определил, что мы не туда заехали», — говорит А. Пугачев. Так что банды, свободно передвигаясь, уничтожали целые поселки, не щадя ни детей, ни стариков, а при приближении правительственных войск предпочитали бежать за кордон.

В течение недели бригада преследовала банду, нанеся ей ощутимые потери. Но часть бандитов уцелела и укрылась в лесах. 26 июля бригада возвращалась к месту дислокации. Пугачев решил не дожидаться советников, которые должны были следовать с колонной, а выехал на «форде» на полчаса раньше.

«По пути следования я встречал одиночные посты военных регулировщиков, но разобрать, кто это — бойцы республики или бандиты, — было невозможно. Все носили одинаковую форму. Меня никто не тронул, и я благополучно добрался до дома, предупредив жен советников, что их мужья скоро тоже прибудут. Не прошло и часа, как в мою квартиру зашел командир 1-го батальона вместе с замполитом. Увидев их бледные расстроенные лица, я невольно вздрогнул. «Беда, камарадо, все ваши погибли», — сообщили они мне на смеси русского и португальского языков.

Когда мы прибыли на место происшествия, то я, к своему ужасу, увидел горящий «уазик» и в нем тела моих коллег — военных советников командира бригады, замполита, зампотеха и переводчика. Советника командира артиллерийского дивизиона, сидевшего сзади (а тент был поднят), взрывной волной выбросило наружу, и его сразила автоматная очередь. При медобследовании выяснилось, что машину, вероятно, остановили мнимые регулировщики и в это время поразили ее из гранатомета, ибо тела убитых были посечены осколками. На другой день обезумевшие от горя жены повезли останки своих мужей в Москву».

«Возвратясь из Мозамбика на родину, я побывал в школе в Тушинском районе Москвы, где учился погибший переводчик, младший лейтенант Д. Чижов, студент Военного института Министерства обороны, проходивший в Мозамбике практику... Дима Чижов, как и его товарищи по несчастью, был посмертно награжден орденом Красной Звезды. А в холле, где установлен Димин бюст, стоит почетный караул», — вспоминает Адольф Николаевич».

Вот имена тех, кто тогда погиб:


ЗАСЛАВЕЦ Николай Васильевич, 1939 года рождения. Украинец. Подполковник, советник командира мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

ЗУБЕНКО Леонид Федорович, 1933 года рождения. Русский. Подполковник, советник политкомиссара мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

МАРКОВ Павел Владимирович, 1938 года рождения. Русский. Майор, советник заместителя командира мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика по технической части. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

ТАРАЗАНОВ Николай Александрович, 1939 года рождения. Русский. Майор, советник начальника ПВО мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

ЧИЖОВ Дмитрий Владимирович, 1958 года рождения. Русский. Младший лейтенант, переводчик португальского языка. Погиб 26 июля 1979 г. Похоронен на кладбище в г. Москве. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

Ну а теперь – самое интересное. Считалось – и наверное считается до сих пор, поскольку на русском языке ни одной публикации, посвящённой этому событию, кроме вышеупомянутого источника, нет – что советские военные специалисты погибли от рук партизан РЕНАМО. На самом же деле, инцидент 26 июля 1979 года является, по всей видимости, ЕДИНСТВЕННЫМ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ РОДЕЗИЙСКОЙ ВОЙНЫ БОЕСТОЛКНОВЕНИЕМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ СОВЕТСКОЙ АРМИИ И ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РЕСПУБЛИКИ РОДЕЗИЯ. Поскольку, машина с советскими офицерами была уничтожена диверсантами САС Родезии.


Вот родезийская версия событий.

К середине 1979 года суперинтендант Специальной Службы Уинстон Харт, ответственный за «курирование» лагерей ЗАНЛА в Мозамбике, получил предварительную информацию о том, что территория, известная под названием «Круг Чимойо», вновь стала использоваться боевиками. Предыдущие лагеря в районе Чимойо были разгромлены САС, а попытки террористов вновь обустроить там базы, были пресечены несколькими заходами истребителей. На некоторое время Чимойо превратился в мирный регион.

Однако перехваченная документация террористов и показания пленных боевиков заставили Харта убедиться в том, что в этом районе создана новая огромная база, включавшая по предварительным данным, три отдельных лагеря. Постепенно разведслужбы Родезии пришли к выводу, что Нью-Чимойо является едва ли не самым важным лагерем ЗАНЛА в Мозамбике. Косвенно это подтверждалось тем, что в Нью-Чимойо часто бывают такие важные персоны как Джозайя Тонгогара и Рекс Нгонго (Соломон Муджуру) – верхушка ЗАНЛА.

Уничтожение этого лагеря снимало массу проблем для Родезии. В частности, в этом случае поток боевиков через восточную границу фактически бы иссякал и оперативная зона «Отбойщик» на долгое время была бы «чистой». Что высвобождало войсковые части – инфильтрация террористов в республику шла лавиной, и войска просто физически не успевали реагировать.

Разведка начала собирать воедино все сведения – конструкцию лагеря, ключевые фигуры, но самая важная деталь оставалась за кадром: где именно расположен лагерь? Допросы пленных террористов ничего не давали: «От Вандузи за железной дорогой… на грузовике полтора часа…вдоль линий электропередач пешком еще полтора часа…» - вот максимум того, что мог добиться Харт и его подчиненные.

Разведке было известно, что лагерь расположен у какой-то реки, что собственно лагерь расположен на холме и приблизительно он находится к востоку от дороги Чимойо-Тете. Но и все. Также командование располагало информацией что в Нью-Чимойо находятся не менее 2000 боевиков ЗАНЛА. В итоге было принято решение послать на разведку группу оперативников САС. Кроме разведки, диверсанты должны были устроить в предполагаемом районе лагеря засаду, с целью перехватить или уничтожить кого-нибудь из среднего или высшего командного состава боевиков. Разведка располагала информацией, что в лагерь часто приезжали «Лендкрузеры», а это означало, в первую очередь визиты иерархов ЗАНЛА.

Командование группой было возложено на лейтенанта САС Эндрю Сандерса, из первого взвода. Его заместителем был Дэйв Берри. Кроме того, в группу входили еще 9 оперативников САС и 4 партизана РЕНАМО. Мозамбикцы были необходимы. Судя по старым португальским картам, группа должна была действовать в густонаселенном регионе, и партизаны выступали в качестве «дымовой завесы».

На время операции командир первого взвода САС капитан Роб Джонстон принял решение развернуть релейную станцию неподалеку от границы с Мозамбиком. В принципе, в САС подобное, в отличие от Скаутов Селуса практиковали редко. При проведении глубинной разведки, как правило, оперативники использовали громоздкий коротковолновый передатчик, позволявший работать на дальних дистанциях. Но при этом необходимо было устанавливать антенну – а это требовало времени.

В данном же случае Джонстон заявил, что если все пойдет наперекосяк, то у группы просто может не хватить времени развернуть радиостанцию. Поэтому группе выдали менее мощный передатчик с жесткой антенной – однако мощности хватало, чтобы связаться с релейной станцией, а те в свою очередь постоянно держали связь с авиабазой Гранд-Риф. Обеспечение работы станции, развернутой на холме на территории Родезии, примерно в 15 километрах от места намеченной засады, возложили на оперативников САС Брюса Лэнгли, Хенни Преториуса, Барри Дикона и Роба Эппле.

Заброска 11 оперативников САС и 4 партизан РЕНАМО на территорию Мозамбика была осуществлена с помощью вертолетов. Диверсанты высадились примерно за 40 минут до заката, после чего вертолеты немедленно развернулись и ушли на Гранд-Риф, а оперативники и партизаны начали марш.

К сожалению, ночь выдалась практически безлунная – в итоге около 23:00 наступила полная темнота и диверсанты были вынуждены прекратить движение. С рассветом группа возобновила движение, идя ускоренным маршем по сильно пересеченной местности в приблизительном направлении лагеря. У группы были только старые карты – это создавало дополнительные трудности; так, диверсанты обнаружили дорогу, не обозначенную на карте, к тому же некоторые холмы и низины на карте были отмечены не там, где они располагались на самом деле. Днем группа вышла к большому холму, и Сандерс принял решение расположиться на склоне до окончания светового дня. До места намеченной засады им необходимо было перевалить через одну невысокую гряду, но САСовцы решили не рисковать – активность местного населения, с точки зрения оперативников, была слишком высока.

Остаток дня прошел спокойно, но ближе к вечеру на дороге появилась группа боевиков ЗАНЛА. Часть из них исследовала дорогу на предмет возможных мин, остальные рассыпались в боевом охранении, осматривая буш. Дозорных САС боевики не заметили. В принципе, появление террористов, было ожидаемым – наверняка боевики слышали вертолеты прошлым вечером и решили проверить дорогу на предмет ночного минирования. Единственное, чего не ожидали оперативники – это то, что боевики появятся настолько близко. Поэтому Сандерс предположил, что лагерь террористов находится куда ближе к границе, чем полагали аналитики.

Посовещавшись, командир группы решил задержаться на позиции еще на сутки, чтобы подсобрать еще больше информации, прежде чем устраивать засаду. С согласия Сандерса партизаны РЕНАМО отлучились побеседовать с местным населением. Новости, которые они принесли были ошеломляющими: разведгруппа расположилась в каких-то пяти километрах от лагеря.

Ночь прошла без происшествий, но утром, в 08:00 появился патруль ЗАНЛА из 10 человек. Боевики шли ровно туда, где находились дозорные САС – в итоге тем ничего не оставалось, как открыть огонь. Двое боевиков погибли сразу, восемь тут же скрылись в буше и рванули назад. Через полминуты с близлежащего холма по САСовцам ударили минометы. Огонь был неприцельный, но для оперативников минометный обстрел означал одно – их вычислили, и миссию можно сворачивать.

Несмотря на это Сандерс и Берри решили перебраться на другой участок дороги, в надежде, что засаду все же можно будет хоть как-то реализовать. Шансы на это были невелики, но Сандерс решил выжать из ситуации хоть что-то. В принципе, он понимал, что положение группы только ухудшается, и по-хорошему диверсантам следовало бы уходить без оглядки. Тем более что группа понятия не имела, сколько в лагере находится боевиков, каковы шансы при столкновении и т.д.

Обстрел был недолгим. САС и РЕНАМО успели перебежать далее вниз по дороге. Причем вышло так, что оперативники переместились еще ближе к лагерю. Внезапно со стороны лагеря послышался звук машин. Сандерс решил использовать возможность и уничтожить колонну. Определенный риск заключался в следующем: группа состояла из 15 бойцов, а сколько автомобилей двигалось им навстречу, и сколько террористов было на этих машинах, диверсанты не знали. К тому же у группы был только один РПГ-7. Хотя оперативник Дэйв Брэдли в САС считался асом по обращению с гранатометом, оперативники все же нервничали – головную машину необходимо было подбить с первого раза.

После рекогносцировки Сандерс и Берри выбрали место для засады, и диверсанты заняли свои места. По обочинам дороги САСовцы установили несколько мин «Клеймор». После этого им оставалось только ждать.

Через некоторое время на дороге показался человек. По сигналу Берри, прохожего сбили с ног и связали. Быстрый допрос показал, что это был местный житель, который торговал с боевиками в лагере террористов. Оперативники решили прихватить его с собой – как потом оказалось, это было правильное решение. Уже в Родезии контрразведчики выудили из торговца массу полезной информации. Спустя полтора часа послышался шум машин. Пятью минутами позже в расположение засады въехали два «Лендкрузера». По случайности именно в эту секунду, вторая машина попыталась обогнать первую…

Дальнейшее произошло почти мгновенно. Оперативник Дэйв Брэдли вышел на дорогу, прицелился из РПГ и выстрелил в первую машину. Граната попала в радиатор и автомобиль, шедший на скорости примерно 40 км/ч встал как вкопанный. Собственно в автомобиле находилось 8 человек – трое располагались спереди и пять – сзади. Кроме того, в задней части автомобиля располагался 200-литровый бак с бензином. На нем сидел солдат из охранения. Взрывом гранаты его скинуло с бака, но, несмотря на шок, солдат сумел вскочить на ноги и рвануть в буш. Ему повезло – в том бою он оказался единственным выжившим. Одновременно с выстрелом Брэдли САС и РЕНАМО открыли огонь по автомобилю и буквально через три-четыре секунды бак в задней части «Лендкрузера» взорвался. Машина моментально превратилась в огромный сноп пламени.

Тем временем, другие оперативники расстреляли из пулеметов водителя и пассажиров второго «Лендкрузера» и вторая машина также загорелась – зажигательная пуля попала в бензобак. Один из пассажиров второй машины, за пару секунд до взрыва сумел выпрыгнуть из автомобиля и побежал прочь. Его подстрелили короткой очередью.

За несколько секунд все было кончено. На дороге пылали две машины, противник потерял 14 человек убитыми. Дэйв Берри попытался приблизиться к горящим машинам, и может быть обыскать их на предмет документов, но близко к ним подойти не смог – настолько интенсивным было пламя. Ему показалось что среди горящих тел он заметил несколько, которые явно принадлежали белым.

Времени терять было нельзя, и диверсанты бегом направились от горящих машин. Эндрю Сандерс связался с релейной станцией, запросив срочную эвакуацию на вертолетах. Просьба была немедленно передана в Гранд-Риф. Получив сигнал, командир первого взвода Роб Джонстон поднялся в воздух на вертолете-разведчике, чтобы координировать операцию.

Тем временем диверсанты и пленный, которого они взяли с собой, бежали к родезийской границе, высматривая по пути открытые прогалины в буше, пригодные для посадки вертолетов. Наконец, нужное место было найдено. Позже выяснилось, что в километре от этой площадки была еще одна, но первая располагалась выше, что делало ее идеальной позицией. Территория была наскоро расчищена, и оперативники заняли круговую оборону в высокой траве, с нетерпением ожидая «Алуэттов».

Внезапно в 100 метрах к востоку от площадки появились боевики ЗАНЛА. Впереди шли женщины-следопыты, за ними – основная масса террористов. Приблизившись еще на 20 метров, боевики открыли огонь, заметив кого-то из диверсантов. САСовцы немедленно ответили, положив шесть боевиков. После этого завязался бой.

К боевикам начало подтягиваться подкрепление. Силы были явно неравны – против 15 диверсантов было от 50 до 70 боевиков, вооруженных не только автоматами, но и минометами, винтовочными гранатами и пулеметами. Перестрелка продолжалась около 10 минут, после чего Сандерс отдал приказ к отходу. Оперативники начали отступать, огрызаясь огнем. В ответ боевики попытались накрыть отступавших минометным огнем.

В этот момент над полем боя появился «Линкс» Роба Джонстона и огонь боевиков прекратился. 4 «Алуэтта» для эвакуации должны были подойти в течение нескольких минут. Неожиданно пилот одной из вертушек запросил у Джонстона доклад о ситуации в месте посадки – пилоту не очень хотелось сажать драгоценный вертолет прямо на поле боя. Джонстон заверил пилота, что перестрелка прекратилась, и «Алуэтты» могут спокойно садиться, хотя на самом деле, стрельба продолжалась.

Преследуемые боевиками, оперативники бежали из последних сил, через буш, который затем сменился небольшими кукурузными полями, через низины и возвышения, и никак не могли найти подходящее место для посадки вертолетов, которые уже показались на горизонте. Наконец площадка была найдена. Летчиков особо не удивило, что Джонстон откровенно солгал – при появлении вертолетов, боевики только усилили огонь.

Завидев садящиеся «Алуэтты» диверсанты ускорили бег. К счастью, места в вертолетах хватило всем – «Алуэтт» брал на борт 4 человек, не считая пилота и механика-бортстрелка. Так что 4 вертолета вполне могли унести 11 САСовцев, 4 РЕНАМО и донного пленного. Единственное – часть груза пришлось бросать, чуть ли не на головы подступавшим боевикам. После секундной заминки, вертолеты набрали высоту и ушли в сторону Родезии.

Дальнейший радиоперехват осуществленный родезийцами выявил следующее: в ходе засады, устроенной САС,погибли три советских советника. Один из них находился в высоком чине, предположительно это был генерал. КОММЕНТАРИИ:


Итак, если сравнить эти два источника, то можно с большой долей вероятности предположить, что речь идет об одном и том же случае. Во-первых, совпадает время – 1979 год. Во-вторых, это описание засады – единственный случай, когда родезийские источники открыто признают, что в ходе столкновения погибли советские офицеры. САС Родезии совершила огромное число операций, в том числе и на территории Мозамбика. Нигде более и никогда, ни в одном источнике, не говорилось об уничтожении машины с советскими военными советниками. Только в этом эпизоде.

Я не говорю, что описание операции родезийцами единственно верное и все было ровно так, до секунды и до миллиметра. Это описание сделано по интервью тех, кто в той операции участвовал и по сохранившимся документам, отчетам и т.д. Скорее всего описание несколько искажено, и вот почему. Бой произошел в 1979 году. Интервью с участниками брались приблизительно в 1982-1983 году. Родезии уже к тому моменту не существовало, но участники операции-то остались. Возможно, все было так как подается в советских источниках – машину остановили фальшивые «регулировщики» из РЕНАМО, после чего САСовцы расстреляли и взорвали автомобили. Но в этом случае к оперативникам САС возникают вопросы – они же не могли не видеть, что в машине сидели белые, а белые в социалистическом Мозамбике, тем более связанные с МНА – это на 99% русские или немцы. Родезия не находилась в состоянии войны ни с СССР, ни с ГДР. И уничтожение граждан этих государств… одно дело по случайности, другое – целенаправленно… В общем в то время просто так вот об этом написать, фактически признаться…

Вопрос в том, что это свидетельство – единственное. Нет более других. Врать о том, что в каждой операции в том же Мозамбике родезийцы пачками уничтожали военных советников… им в общем ничего не мешало. Но в том-то и дело, что упоминается об этом только один раз.

Изначально смущал один момент. Согласно советским сведениям, офицеры погибли 26 июля. Родезийские источники относят этот эпизод в целом к осени 1979 года, с сентября по октябрь. Разведывательная операция САС (как и последовавшая за ней операция Скаутов Селуса) ставила своей задачей обнаружение крупного лагеря боевиков. В итоге лагерь был обнаружен и совместными действиями САС, Скаутов, РЛИ, ВВС и пехоты уничтожен. Это действительно произошло в октябре 1979 года. Но! В описании операции, которое приводят родезийцы есть одна любопытная деталь – безлунная ночь. Так вот, в 1979 году безлунные ночи приходились: в сентябре и октябре с 19 по 23 число. А в июле 1979 года – с 22 по 26 число! Поскольку точной даты проведения разведоперации и последовавшей засады родезийская сторона не приводит, то можно предположить, что все же это случилось в июле.

Убитого «русского генерала», которого родезийцы записали на свой счет можно со спокойной совестью не принимать во внимание. Тем более, что родезийская сторона не утверждала, что это был генерал, всего лишь предполагала. В конце концов два погибших подполковника (не считая двух майоров и одного лейтенанта) могут посредством слухов «превратиться» волшебным образом в генерала.

Разночтения в советских источниках также не должны смущать – в одном месте Дмитрий Чижов называется студентом МГИМО, в другом – курсантом ВИИЯ. Человеку, знакомому с советским временем и военной службой, априори ясно, что в 1979 году студента 2 курса МГИМО на переводческую практику, тем более военную, не пошлют. Да и где учился Чижов проверяется в два счета.

Немного интересно другое. Пугачев говорит о том, что бригада МНА, в которой находился он и погибшие позже советники и переводчик, преследовала банду РЕНАМО. После разгрома банды бригада должна была возвратиться к месту постоянной дислокации. Именно в этот момент и погибли советские офицеры. Родезийские источники утверждают несколько другое: засада была произведена в непосредственной близости от крупного лагеря боевиков ЗАНЛА, бои между РЕНАМО с одной стороны и МНА и ЗАНЛА с другой, там не велись. САС не охотился целенаправленно за советскими военнослужащими, более того, засада устраивалась на высокопоставленных командиров ЗАНЛА – именно они имели привычку разъезжать в «Лендкрузерах». В общем, очень интересно, откуда возвращались офицеры?

Кстати о машинах – Пугачев говорит об одном сгоревшем «Уазике», родезийцы – о двух подбитых «Лендкрузерах». Расхождение.

Очень жаль, что в советских источниках осталось непроясненной роль советских военных советников в связи с ЗАНЛА. Вообще, упоминания о том, что они присутствовали в лагерях ЗАНЛА есть. В частности, при штурме того самого лагеря Нью-Чимойо (получившего неофициальное название «Монте-Кассино») структуры ПВО боевиков ЗАНЛА оказали яростное сопротивление атакам ВВС Родезии. Так вот, говорится, что налаживали оборону ПВО именно советские военные советники. Что немного странно, поскольку ЗАНЛА тогда плотно «лежала» под Китаем, а про советско-китайские отношения в конце 1970-х, думаю, упоминать нет смысла, и так все ясно. СССР делал ставку на Джошуа Нкомо и его ЗИПРА – но те капитально сидели в Замбии, а Мозамбик был «поляной» боевиков Мугабе.

В общем, сравнивая два описания по ключевым моментам: с одной стороны, гибель 5 советских офицеров в Мозамбике летом 1979 года (свидетельство советских источников), с другой, уничтожение группой САС Родезии 3 советских офицеров в 1979 году (свидетельство родезийских источников), выносится заключение – это один и тот же случай.

Теперь можно сказать, что за гибель советских военнослужащих в Мозамбике непосредственную ответственность несут военнослужащие САС Родезии. Таким образом, бой 26 июля 1979 года является в некотором роде уникальным. Именно в этот день произошло единственное документально подтвержденное непосредственное боевое столкновение двух стран: СССР и Родезии. Источник: http://bankrat.gorod.tomsk.ru/index-1196237737.php


НЕИЗВЕСТНЫЕ ВОЙНЫ «ИНТЕРФАКС - АИФ» № 46 (176), 13-19 НОЯБРЯ,'1998,-.

В квартире Петра Евсюкова, который в течение пяти лет (1975-1980 гг.) был послом СССР в Мо­замбике, много памят­ных ему редкостных су­вениров и подарков, привезенных в разные годы из далекой Афри­ки. Череп бизона, чуче­ло крокодила, поющие океанские раковины, ритуальные маски, фи­гурки из черного дере­ва, сработанные народ­ными мастерами. А ря­дом - лук со стрелами, тяжелое, почти двухме­тровой длины ружье - с такими ружьями еще в XVIII веке осваивали Африку португальские колонизаторы.

НАШИ ОФИЦЕРЫ И В АФРИКЕ ОРЛЫ Рукопожатие, от которого многое зависело в освободительном дви­жении Мозамбика, На снимке: член руководства Фронта освобож­дения Мозамбика (ФРЕЛИМО) това­рищ Гебуза, генсек ЦК КПСС Л. И. Брежнев и председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. « И лук, и ружья не музейные экспонаты, и ружье не музей-это подарки мозамбикских партизан: с таким оружием они уже в наше время, в середине 60-х го­дов, разворачивали борьбу за освобождение страны, - говорит бывший посол. Эти люди глубоко верили в правоту своего дела и сражались отважно». Но могли ли они рассчитывать на победу, если им проти­востояли регулярные части португальских колониальных войск, имевших в своем распо­ряжении авиацию и танки? Именно тогда лидеры антико­лониальной борьбы впервые обратились к Советскому Сою­зу с просьбой помочь им оружием. И Москва дала согласие.

ОПЫТ СПЕЦОВ ПРИГОДИЛСЯ В июле 1975 года Мозамбик, на протяжении 400 лет являвший­ся колонией (заморской терри­торией) Португалии, обрел, на­конец, независимость, но мно­гие политики и журналисты сразу же провозгласили, его «прифронтовой страной». В этой формуле не было преуве­личения. Хотя свобода и была завоевана, с юга и востока молодой республике угрожала расистская ЮАР. Авиация Юж­ной Родезии бомбила мозамбикские населенные пункты, в которых создавали свои базы борцы Против расизма и апар­теида. При поддержке извне активизировалась оппозиция, развернувшая вооруженную борьбу против правящей в стране партии ФРЕЛИМО.

Перед правительством Мо­замбика стояло множество не­отложных задач. Страну покину­ли тысячи португальских специалистов - это грозило развалом экономики, стагнацией транс­порта, остановкой промышлен­ных предприятий. Требовалось предпринять хотя бы первые шаги для решения острейших проблем в сфере здравоохра­нения; народного образования. Тысячи людей ютились в урод­ливых сооружениях из кусков фанеры и жести. Но самая глав­ная задача заключалась в том, чтобы отстоять независимость, обеспечить оборону страны. И тогда лидеры ФРЕЛИМО, став­шие руководителями государст­ва, вновь обратились за помо­щью к Советскому Союзу.

ИЗ АФРИКИ В КРЫМ И ОБРАТНО «Разумеется, в середине 70-х го­дов ФРЕЛИМО располагала ку­да большими силами, чем деся­тилетие назад, - продолжает П. Евсюков. - Партизанские от­ряды выросли, закалились в бо­ях. Определенное, хотя и отно­сительно небольшое, число молодых мозамбикских офицеров уже владело современной во­енной техникой. Многие из них прошли обучение на специаль­ной военной базе, в глубокой тайне созданной по решению ЦК КПСС в Крыму для подготов­ки национальных военных кад­ров в Мозамбике и других пор­тугальских колониях - Анголе и Гвинее-Бисау, где также разго­ралось пламя антиколониаль­ной борьбы. Там, в Крыму, уча­стники этой борьбы осваивали даже такие виды оружия, как ракетные установки «Град». И все же армии в современном понимании этого слова в стране не было, ее строительство при­ходилось начинать, что называ­ется, с чистого листа».

Первая группа советских во­енных советников, возглавляе­мая генералом А. Черевко, прибыла в столицу Мозамбика Мапуту в 1976 году, а через год-полтора в стране началось развертывание военного учи­лища в Нампуле, военно-учеб­ного центра в Нагале, школы младших авиационных специа­листов в Бейре, автошколы в Мапуту. Еще полтора-два года спустя в республике уже было сформировано пять общевой­сковых бригад; создана первая база национальных ВВС. Заня­ли свои позиции четыре брига­ды пограничных войск, а также зенитно-артиллерийские диви­зионы и радиотехнические ба­тальоны, обеспечивавшие про­тивовоздушную оборону столицы. Быстрыми темпами фор­мировался первый парашют­но-десантный батальон.

ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ ТРЕБОВАЛ ЖЕРТВ Создание такой военной инфра­структуры потребовало, разуме­ется, огромных усилий. Ветера­ны вспоминают, что работать приходилось по 14-16 часов в сутки, забывая не только об от­дыхе, но зачастую и о сне. Мно­гие военные специалисты меся­цами жили в палатках, мечтая хотя бы на один день оказаться в помещении, где есть электри­чество и чистая вода. Полевые учения нередко приходилось проводить под тропическими ливнями или в изматывающую пятидесятиградусную жару. Свирепствовала тропическая лихорадка…

«Соглашениями о военном сотрудничестве между СССР и Мозамбиком предусматрива­лось, что наши военные советники и специалисты не должны иметь оружия и принимать уча­стия в боевых действиях, - вспо­минает генерал С. Устиян, зани­мавший в 1980-1986 гг. пост во­енного советника при начальнике генштаба Мозамбикской народной армии. - Так говори­лось в официальных бумагах, но не так было в жизни. Уже в середине 80-х годов, когда об­становка в стране обострилась, советским военнослужащим было выдано оружие. И не зря. Ведь противники ФРЕЛИМО длительное время контролиро­вали до 80 проц. территории страны, контроль же властей не простирался далее 30-50 км от Мапуту и лишь на 10—15 км вок­руг других городов. Советские военнослужащие всегда - днем и ночью - были готовы к любым неожиданностям».Одна из первых трагедий произошла летом 1979 года.

Четыре советских военных со­ветника возвращались из рай­она учений, проходивших близ портового города Бейра, и по­пали в засаду на пустынной лесной дороге. Нападение бы­ло неожиданным, силы - не­равными, и когда подоспела подмога, все уже было конче­но: на обочине дороги догора­ла расстрелянная из гранато­метов машина, никто из совет­ских офицеров не остался в живых. Вместе с ними погиб и молодой переводчик Дима Чижов, студент Московского во­енного института иностранных языков.

Ценою жизни, выполнив приказ, Не хочет он ни славы, ни награды. Он счастлив тем, что помнят и сейчас Его друзья. И просит: «Слез не надо...»

Такую песню сложили о Диме его друзья - московские студен­ты. Слезы, конечно, были. И на­града была: орден Красной Звез­ды. К сожалению, посмертно... На войне как на войне. Изу­чая сегодня мемуары ветера­нов, шифрограммы, донесения и отчеты, поступавшие в 70-80-е годы из Мапуту в Москву, сот­рудники Института военной ис­тории Минобороны РФ шаг за шагом восстанавливают реаль­ную обстановку, в которой ра­ботали в далекой африканской стране советские военные со­ветники, специалисты, инструк­торы. Советская пресса много рассказывала в те годы, как от­важно сражаются мозамбикские воины, и это было прав­дой. Но та же пресса ничего не писала, например, о том, что, когда отряд коммандос, пере­брошенных из ЮАР, ворвался в один из пригородов. Мапуту, жившие в этом районе совет­ские офицеры чудом избежали гибели. Или о том, что несколь­ко военных советников были ранены при налете авиаций ЮАР на военно-транспортную колонну, двигавшуюся к Нампуле, О том, как советские во­енные специалисты вынужде­ны были вступить в ожесточен­ный бой с антиправительствен­ными формированиями, атако­вавшими расположенный не­далеко от Мапуту военно-учеб­ный лагерь Маталане...

ОФИЦЕРЫ НЕ ДУМАЛИ О ГЕОПОЛИТИКЕ «Мне как советскому послу до­водилось часто встречаться и подолгу беседовать с мозамбикскими лидерами: ныне по­койным президентом Саморой Машелом, министром ино­странных дел Жоакимом Чиссано, который сейчас является президентом страны, - вспоми­нает П. Евсюков. - Оба они все­гда старались подчеркнуть свою признательность Советскому Союзу за помощь в деле строительства вооруженных сил республики, исключитель­но высоко оценивали работу советских военных советников и специалистов: И это не была дань дипломатическому протоколу. Советские офицеры в Moзамбике действительно пользовались высоким авторитетом и всеобщим уважением, а их работа по своему значению, если вдуматься, выходила далеко за рамки одной африканской страны. Ведь, помогая обеспе­чить независимость Мозамбика (как и Анголы, и Гвинеи Бисау), они прямо или косвенно, способствовали ускорению тех процессов, которые уже шли в, регионе и которые привели в конечном счете к падению ра­систского режима в Южной Родезии и режима апартеида в ЮАР. То есть к коренному изменению политической карты всего юга Африки».

Впрочем, тогда, в 70-80-е годы, сами советские офицеры, находившиеся в Мозамбике, обо всем этом, конечно, не думали. Они просто выполняли свою работу. Юрий КОРНИЛОВ Публикация подготовлена при участии Института военной истории МО РФ